Фото:
Дмитрий Азаров /
Коммерсантъ
| купить фото
3 мая президент России Владимир Путин принял в Сочи турецкого президента Реджепа Тайипа Эрдогана. Специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников отмечает, что на этот раз Россия не пошла на уступки Турции по одному из самых обсуждаемых вопросов — по делу о помидорах. Визовые ограничения для турецких бизнесменов тоже пока не будут сняты. О том, на какие уступки пошел турецкий президент,— наш спецкор из Бочарова Ручья.
В сочинской резиденции Владимира Путина Бочаров Ручей 3 мая, в день приезда Реджепа Тайипа Эрдогана, было еще оживленней, чем когда днем раньше сюда приезжала канцлер ФРГ Ангела Меркель. Зачем она тут была, так до конца никто, по-моему, и не понял. А вот господин Эрдоган был действительно интересен. Во-первых, помидоры! Разрешит ли Россия наконец их импорт из Турции?! Откажется ли Турция от ответных мер в виде оказавшихся, можно сказать, катастрофическими запретительных пошлин на поставки российского зерна в Турцию? Все ведь это пока были вопросы без ответов…
И, безусловно, господин Путин намерен был обсудить проблему зон стабильности в Сирии: с этой инициативой он, собственно говоря, некоторое время тому назад и выступил и до сих пор ждет реакции от всех заинтересованных лиц. Пока это обсуждается только в Астане между представителями оппозиции и сирийского правительства, а также России, США, Ирана, Турции, Иордании и ООН. Но амбиции Владимира Путина этим, конечно, не ограничиваются.
Амбиции Реджепа Тайипа Эрдогана не ограничиваются, кажется, вообще ничем. Он даже в начале встречи с Владимиром Путиным успел ввернуть, что они вдвоем сегодня способны изменить судьбу всего региона. Кого он хотел воодушевить этой мыслью? Российского президента?
А скорее всего, себя самого. Кажется, если он не будет постоянно внушать себе такого рода мысли, его уверенность в себе и в своем завтрашнем дне может быстро иссякнуть, а как же он, президент до 2029 года (по крайней мере), может себе это позволить?
Реджеп Тайип Эрдоган с таким достоинством и так не спеша вышел из машины и взошел на крыльцо резиденции, где его ждал президент России, что можно было подумать, будто это Владимир Путин по его приглашению вышел на это крыльцо. Была на нем кроме костюма черная шерстяная жилетка, сквозь пуговицы которой пробивался ярко-зеленый галстук. В каком-то смысле Реджеп Тайип Эрдоган был одет в цвета Ангелы Меркель.
Они уединились узким составом — менять судьбу региона.
Турецкие журналисты тем временем изнывали от переполнявшего их энтузиазма, который сгорал, пока не началась пресс-конференция, в них самих. Один из них, работающий в Москве, рассказывал мне, что в действительности помидоры тут и ни при чем.
— Помидоры-мамидоры!..— воскликнул он.— Это всего $300 млн! У нас об этом даже не говорят! А зерно — это $3 млрд! Для него сразу не найдешь другой рынок!
Он согласился со мной в том, что зоны стабильности в Сирии, которые будут контролироваться российскими, иранскими и турецкими силами,— вот это действительно важно (см. материал на стр. 1). Причем он сначала называл их зонами безопасности, но ведь это был принципиальный момент: под зонами безопасности понимают прежде всего бесполетные зоны, в то время как Владимир Путин имеет в виду принципиально иное — это территории, стабильность которых должна быть обеспечена войсками сразу трех стран в каждой из этих зон. И это было то, о чем тоже еще предстояло договариваться. Вопрос, можно ли с Реджепом Тайипом Эрдоганом вообще о чем-либо договариваться? Владимир Путин почему-то считает, что можно.
Между тем еще на последней встрече с турецким президентом он обещал «в ближайшее время» решить проблему турецких бизнесменов, у которых есть бизнес в России: им не давали визы.
Тем не менее прошло почти два месяца, а эта проблема так и не решена. Так что и господин Эрдоган имеет право размышлять о том, можно ли о чем-то договариваться с Владимиром Путиным.
Турецкий журналист при этом поразил мое воображение своим видео, из которого становится исчерпывающе ясно, что даже георгиевские ленточки шьются и режутся на турецкой фабрике на 60-м километре Новорязанского шоссе. А владелец фабрики не может въехать в Россию — даже ко Дню Победы.
Пока ждали президентов, глава «Росатома» Алексей Лихачев рассказывал, как рейсовый самолет, на котором он летел в Сочи, накануне вечером кружил, как и еще пять, над Сочи, пока не улетела немецкий канцлер Ангела Меркель. На господина Лихачева это произвело сильное впечатление. Обычно он сам все-таки летает самолетами, из-за которых остальные кружат по полтора часа.
Так вышло, что на пресс-конференции говорили именно про все про это. Господин Путин заявил, что отношения между Турцией и Россией уже прошли испытание на прочность и что даже их восстановительный период уже закончился. И что сооружение «Турецкого потока» благополучно продолжается, и что АЭС в Турции при поддержке российского кредита $22 млрд будет построена.
А господин Эрдоган временами выглядел так и просто восторженным:
— Нам удалось достичь желанного результата! В ближайшее время все увидят результаты нашей работы!
Формулировка «в ближайшее время» уже внушала некоторое смятение.
— Столкновение сирийских детей с войной является страшным горем,— говорил между тем турецкий президент и казался он при этом трагически трогательным.— Мы же из одного теста! Как мы можем остаться равнодушными к детскому горю?! 3 млн сирийских беженцев мы приютили в Турции! И мой дорогой друг Путин выразил искреннее желание покончить с этой драмой!.. Мы не должны упустить эту золотую возможность. Благодаря встречам в Астане мы должны закрепить перемирие! Но есть силы, которые пытаются уничтожить ростки надежды! И мы никогда не делали различия между террористическими организациями. Все они питаются кровью! Мы не допустим враждебных образований на наших южных границах!
Так курды опять были определены Реджепом Тайипом Эрдоганом как террористы.
Турецкий президент пригласил Владимира Путина 22 мая в Стамбул. Приглашение, очевидно, будет принято (полетит Владимир Путин туда, видимо, из Сочи). Такая интенсивность встреч уже просто пугает. Остается надеяться, что господин Путин знает что делает.
Турецкая журналистка спросила Реджепа Тайипа Эрдогана и Владимира Путина про зоны все-таки безопасности: обсуждали это или нет?
На этот раз Реджеп Тайип Эрдоган предпочел называть их зонами деэскалации. Еще через пару минут — «зелеными зонами».
— Мы на карте обсудили это! — воскликнул он.— Надеюсь, что в Астане эти зоны будут приняты!
— Нужно обеспечить прекращение огня,— продолжил российский президент.— Как его закрепить? Один из способов — создание таких зон. Мы вчера по телефону с господином Трампом обсуждали эту тему. Как я понял, администрация США поддерживает эту идею. Наша позиция с президентом Эрдоганом тоже полностью совпадает.
Тут и про помидоры их, конечно, спросили: российские производители помидоров обеспокоены возобновлением поставок из Турции!
— Вы спросили,— сказал господин Путин корреспонденту НТВ Владимиру Кондратьеву,— когда могут быть сняты все ограничения?.. Об этом можно сказать: сегодня! Мы договорились о комплексном решении этих проблем. Любые ограничения вредят экономике!
Я понял, что российские производители помидоров не смогут спать спокойно.
Интересно, то, что Владимир Путин старательно избегал этого слова «помидоры». Он три раза заменил его «томатами». Не даются ему «помидоры» по неким, впрочем, угадываемым причинам.
— Это и текстиль,— сказал российский президент, и услуги, и строительный сектор. Мы договорились, что все эти ограничения снимаем!
Договоренности насчет помидоров и в самом деле выглядели теперь впечатляющими.
— Но жизнь,— продолжил Владимир Путин,— все это время не стояла на месте, развивалась, это связано прежде всего с производством томатов! Наши производители взяли кредиты, которые надо вернуть… Должен пройти цикл… Так что эти ограничения пока будут сохраняться, так же как и ограничения по безвизовым поездкам.
То есть на самом-то деле его слова насчет того, что «об этом можно сказать: сейчас» не имели смысла. Турецких помидоров, или даже томатов, в России пока не будет.
— Разумеется, мы не планируем,— закончил российский президент,— навечно закрыть рынок томатов, постепенно будет происходить либерализация и этого рынка!..
— Кроме помидоров, мы во всем пришли к согласию,— поддержал турецкий президент.— В конце концов это не самое главное!
Видимо, прав был турецкий журналист насчет «помидоров-мамидоров» и $300 млн, которые являются ценой этого вопроса. В конце концов запретительные пошлины за зерно, которые стоят $3 млрд, будут сняты.
— Но они вкусные, дешевые,— не удержался турецкий президент,— мы советуем их нашим партнерам!
Но, видимо, Владимир Путин не может предать российских производителей, так что придется покупать дорогие и невкусные.
Еще один турецкий журналист напомнил Владимиру Путину, что он три месяца назад в Москве обещал «в кратчайшие сроки отменить визовые ограничения туристам-бизнесменам, которые тоже брали кредиты!».
— Вы можете точно и ясно сказать, что это будет сделано? — турецкий журналист был напорист, и тут, конечно, коса обязательно нашла на камень.
— Мы все говорим четко и ясно! — перебил Владимир Путин турецкого журналиста.— Ограничения возникли в результате трагического случая (теперь это так называется.— А. К.) с нашим самолетом. Да, турецкие томаты подешевле, но надо, чтобы наши производители не оказались у разбитого корыта! Это все счетные позиции, и есть время в году, когда отечественные производители не могут обеспечить всех позиций! И тут мы не будем ограничивать Турцию, как и всех остальных!
Вообще-то Владимира Путина про помидоры уже не спрашивали. Но он, видимо, считал, что про томаты не договорил.
Но Владимир Путин вернулся и к бедам турецких бизнесменов:
— Для тех, кто часто приезжает в нашу страну и кого мы знаем, мы готовы (пока что до сих пор еще только готовы.— А. К.) ввести более либеральный режим. Нужно, чтобы МИДы наших стран позанимались списками. Мы к этой работе готовы.
Так и вышло, что по поводу и помидоров, и томатов никаких уступок не последовало. Турецкие бизнесмены тоже по-прежнему на листе ожидания. Зато Турция от своих ограничений отказалась.
Что-то непохоже на Реджепа Тайипа Эрдогана.
Он опомнится.
Так что ждем продолжения. Оно, конечно, следует.