Фото:
Анатолий Жданов /
Коммерсантъ
Убедительные победы Банка России над инфляцией в 2016 году позволили ему уверенно предсказывать в декабре: стартовый этап перехода к инфляционному таргетированию будет завершен в 2017 году, после чего поддержание инфляции на постоянном уровне 4% годовых станет проще. Победу ЦБ, впрочем, портит мало зависящая от нее деталь — в будущей макростабильности кредитовать экономику будут, видимо, в основном госбанки,— и это, а не инфляция будет в перспективе главной проблемой ЦБ.
Более убедительную победу над инфляцией Банк России одерживал в последний раз лишь в 1996 году, когда индекс потребительских цен в годовом измерении снизился с 104% в январе до чуть более 20% в декабре. В январе 2016 года инфляция составляла около 9,8% в годовом измерении. Последние точные данные есть за ноябрь — это 5,8% годовых, и ни у кого нет сомнения, что Эльвира Набиуллина выиграла: инфляционные ожидания во втором полугодии 2016 года медленно снижались, почти не реагируя на курсовые колебания и нефтяные цены. В декабре 2017 года ЦБ объявит о достижении «таргета» — цель по инфляции в 4% будет достигнута.
Разумеется, можно вспомнить, что летом 2012 года «таргет», объявленный несколько ранее, уже достигался (тогда с февраля по июнь годовая динамика ИПЦ была ниже 4%), и никто не объявлял это достижением денежно-кредитной политики. Равно как и то, что победа над инфляцией была одержана ЦБ не осенью 2016 года, а в конце 2015 года,— решения ЦБ по ставкам имеют огромную инерцию и влияют на ценовые индексы с лагом порядка девяти месяцев. Наконец, можно вспомнить и совет директоров ЦБ, неустанно повторявший: одним из главных факторов снижения инфляции является низкий внутренний спрос. Иными словами, спад ВВП 2016 года — ожидаемые 0,5-0,7% при снижении оборотов розницы на 3% — во многом и есть оружие победы. Но в отличие и от 1996, и от 2012 года на этот раз это результат плановых и скоординированных с Минфином и правительством в целом действий. Остановить рост цен после сильной девальвации в олигопольной экономике, адаптированной к ИПЦ на уровне 10%,— достижение: большинство стран со сходным качеством экономической политики (как Турция и Аргентина в конце XX века) выходили из таких шоков в стагнацию и рост инфляции. Параллельно ЦБ продолжал и «чистку» банковской системы — но ни она, ни борьба с инфляцией не привели пока ни к системному кризису (если не считать мини-кризиса конца года в банках Татарстана), ни к депрессивным явлениям в банковской системе.
Впрочем, в будущий 2018 год банковская система в силу ряда обстоятельств вступит в состоянии, которое само по себе будет структурной проблемой. На протяжении всего 2016 года концентрация в банковской системе росла, как и доля госбанков в активах банковского сектора и в кредитовании. Причины — и продолжение «чистки» с перемещением депозитной базы в более крупные и надежные банки (как правило, государственные), и ужесточение госрегулирования, и восстановление в 2016 году зависимости сектора от депозитов госкорпораций и госструктур, и проблемы неликвидной недвижимости на балансах частных средних банков, и отказ (по многим причинам — от страновых рисков и санкций до проблем материнских структур) западных банков в РФ развивать розничный банковский бизнес. Госбанки сильны в ипотеке, наиболее бурно растущем банковском сегменте, тогда как розничное кредитование, где частные банки могли бы «добрать» свое, ЦБ из-за инфляционных рисков ограничивает. Осенний то появляющийся, то уходящий структурный профицит ликвидности выглядел уже довольно понятно — крупные и в основном государственные банки имели избытки ликвидности, средние и негосударственные — дефицит. К части из них «море денег» — средств Резервного фонда, хлынувших в экономику, чтобы остаться в ней на несколько лет, вообще не придет. Идея разделения банков на «региональные» и общенациональные лишь завершит процесс: общенациональные банки еще в большей степени будут синонимичны госбанкам.
Проблемы, которые генерирует это будущее, потенциально не менее серьезны, чем инфляция. Их характер руководство ЦБ вполне может наблюдать в банковской системе КНР и, чтобы не ходить так далеко, в ВЭБе. Государство не самый эффективный собственник и не самый эффективный собственник одного банка. Но государство как монопольный собственник банковской системы — это даже более опасно, чем высокая инфляция.