Фото:
Василий Дерюгин /
Коммерсантъ
25 ноября в Ростовском областном суде прошло заседание, и в ходе него свидетельские показания по делу, обвиняемыми по которому проходят пять бойцов «Беркута», должен был дать бывший президент Украины Виктор Янукович. В итоге заседание отложили, а специальный корреспондент “Ъ” АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ расспросил господина Януковича о том, как ему спится по ночам.
Я был в Ростовском зале суда примерно за час до начала заседания. Первым, кого я тут встретил, оказался судья Александр Дегтярев. Хотелось, конечно, поговорить с ним, например о том, сталкивался ли он с чем-нибудь подобным в своей жизни. Когда глава государства в изгнании… или бывший глава… или глава обезглавленной страны… обезглавленный глава… нет, сегодняшний статус Виктора Януковича не представлялось возможным определить сейчас. Возможно, подумал я, что-нибудь прояснится в начале заседания.
Впрочем, судья категорически отказался давать мне какие бы то ни было показания.
— Я не даю интервью,— терпеливо повторил он два раза, хотя я спросил один.
Он, конечно, нервничал, как и все тут.
Интересно, нервничал ли Виктор Янукович?
Более разговорчивой оказалась председатель суда Елена Золотарева.
Она рассказала, что сначала запрос от и. о. председателя Святошинского районного суда Киева С. И. Дячука «О проведении видеодопроса в качестве свидетелей Януковича В. Ф., Шуляка С. Н.» поступил в Советский суд города Ростова. Но суд оказался на капремонте, и украинцы, хотя и долго почему-то думали, заподозрив, очевидно, неладное, все-таки согласились на Ростовский областной суд.
Зря они, кстати, думали. Областной суд — это же достопримечательность Ростова. Ведь это здесь судили Чикатило. И сразу можно было начинать проводить долгожданные, видимо, аналогии…
— Внутри страны мы такие сеансы и раньше делали — с тех пор как это стало разрешено законом,— рассказала председатель суда.— Беспокоило то, что этот сеанс — международного уровня! У нас оказались разные системы видеоконференцсвязи. И разные сигналы. Подробностей не знаю, потому что этим занимались сотрудники нашего компьютерного отдела, но когда у нас прошла первая пробная связь, она не просто прервалась, а даже сервер у нас в суде перестал работать. Сигналы оказались несовместимыми, что ли… Между российскими судами сбоев не бывает. А когда свидетель такого исторического уровня!.. Хотя допрашиваем иностранцев время от времени. Очень часто допрашиваем граждан Турции, насчет алиментов, конечно…
— Злоупотребляют доверием наших девушек? — переспросил я.
— Ну да, сейчас особенно, тем более на юге… — вздохнула Елена Золотарева.
— А где именно Чикатило судили? — не удержался я.
— Януковича в другом зале будут допрашивать! — поняла меня Елена Золотарева.— Хотите, покажу?
Кто бы отказался? Хотя, наверное, многие.
— А знаете, какое дело еще у нас слушается? — говорила Елена Золотарева, пока мы шли по коридорам суда.— Дело амазонок! Как, не слышали?! Убийство на трассе «Дон» семьи омоновца!.. Вы не знаете о деле амазонок!.. А я-то думала, что о нем все знают!.. Муж, жена, взрослая дочь, их сват… Амазонкам доставляло особое удовольствие их убивать.
— А почему амазонки-то? — осторожно спросил я.
— У одной из них нашли кинжал, на котором было написано: «Любимой амазонке…»,— охотно пояснила Елена Золотарева.
Председатель суда рассказала, что судья, который вел дело Чикатило, умер и что до смерти все говорил о том, что ему снятся и снятся те мальчики и девочки, которых убивал Чикатило, «а на суде-то виду не подавал, что переживает»…
Между тем вот-вот уже должен был начинаться допрос Виктора Януковича. Он приехал в здание суда минут за 20 до начала заседания, когда по картинке из Киева было видно, что там зал уже полон и даже просто битком. Через несколько минут я узнал, что начало задерживается из-за того, что не могут доставить пятерых обвиняемых «омоновцев»: украинские радикалы блокировали в Киеве машины с ними, так как поступила информация, что омоновцев после допроса Виктора Януковича могут освободить прямо в зале суда…
С этого началось и само заседание. Казалось, судья в Киеве намерен отложить его: обвиняемых так и не могли вывезти из СИЗО.
Я вспомнил, как организаторы процесса в ростовском суде опасались, что вскоре после начала допроса в Киеве обязательно испортится связь, и думали даже, что надо тогда во что бы то ни стало продолжить этот допрос, даже по мобильному телефону. Правда, идею эту сразу дезавуировал судья, который сказал, что для объективности следствия нужно непременно опознать говорящего, чтобы понимать, кому Виктор Янукович рассказывает о причинах беспорядков на Майдане.
В киевском суде между тем собрались десятки потерпевших во время событий на Майдане и родственников погибших. По-прежнему не было только обвиняемых.
Между тем заседание началось, и судья в Киеве уже дал понять, что намерен отложить это заседание. Виктор Янукович сидел, не шевелясь, и если бы камера фиксировала в этот момент только его, было бы такое впечатление, что картинка застыла. Но застыл он сам.
Выглядел он постаревшим. Позже, вечером, когда с ним поработала гример, это не бросалось в глаза, но сейчас я видел очень сильно и очень давно уставшего человека. Для него это же был важнейший в жизни день. Он мог снять с души тяжесть, а может, и грех.
И вот этот шанс ускользал от него.
Судья в Ростове, когда ему дали слово, невозмутимо перечислил, кто секретарь судебного заседания, кто сотрудники службы компьютерного обеспечения…
— В зале,— говорил он,— присутствуют свидетели: Янукович Виктор Федорович, Шуляк Станислав Николаевич (бывший командующий внутренними войсками Украины.— А. К.)… Свидетели представили паспорта граждан Украины (показал паспорта.— А. К.), они находятся у меня, их личность я удостоверяю…
Ростовский судья, казалось, был уверен, что все идет своим чередом. Вряд ли, впрочем, он настолько не понимал или отказывался понимать украинский язык. На самом деле он просто исполнял свои обязанности, в которые все это входило.
Судья в Киеве, Виктор Зинчук, в свою очередь подтвердил, что связь работает нормально, и уведомил ростовский суд, что «в связи с недоставкой в данное судебное заседание обвиняемых мы не можем продолжать судебное заседание, и, заслушав мнение участников процесса, поставлен вопрос о возможности отложить данное судебное заседание на другое время, чтобы предоставить возможность доставить обвиняемых в судебное заседание».
Он предложил провести следующее заседание 28 ноября в 13:00.
— Если в течение сегодняшнего рабочего дня у вас будет возможность, мы рады будем продолжить рассмотрение данного поручения,— то ли согласился, то ли возразил судья в Ростове.
— Я хочу обратить внимание, что недоставка подсудимых в зал заседания приводит к нарушению статьи 374 Уголовного кодекса «Нарушение права на защиту»,— адвокат господина Януковича тоже говорил то, что должен был.
Да и вообще, все понятно уже было. Еще появилась идея, что, может, через час-полтора обвиняемых все же смогут доставить в зал заседания. В конце концов не так уж это и невозможно было — вывезти их из СИЗО. И что, в самом деле, киевская власть расписывалась в недееспособности своей таким недвусмысленным образом, что ли? Даже такая мелочь не была ей под силу? Или господину Януковичу и в самом деле в последний момент решили не давать возможности говорить на всю Украину? Тогда зачем было начинать все это?
Впрочем, в случае с Украиной всегда все слишком запутано и ни одна версия в конце концов не окажется единственно верной, а будет их по крайней мере три.
— Свидетель Янукович просит высказать свою позицию! — воскликнул вдруг судья в Ростове.— Есть такая возможность — выслушать его?
— Мы готовы,— отозвался судья в Киеве,— дать возможность Виктору Федоровичу слово лишь в части уточнения даты!
Виктор Янукович начал торжественно и на украинском языке. Вид этот был настолько эпичен, что я понял: он готов и намерен прямо теперь произнести все, что он собирался. «Часа два-три…»,— обеспокоенно успел подумать я, прежде чем судья прервал мысль бывшего президента Украины о случившейся в украинском суде провокации и о том, что это — провокация, конечно, прежде всего против народа Украины.
— Я бы хотел сделать следующее заявление!.. — Виктор Янукович был еще более величественен, чем прежде, но снова был перебит судьей.
— Мы хотели услышать только про вашу возможность прийти 28 ноября… — произнес Виктор Зинчук, и Виктор Янукович пошептался с адвокатом.
— Думаю, надо сегодня стараться… — услышал я заговорщицкий голос адвоката.
Это и транслировал Виктор Янукович суду. Был объявлен перерыв на 20 минут.
Виктора Януковича не было больше получаса. Он куда-то пропал со своим адвокатом. В зале суда было в связи с этим волнение: да вернется ли? Все-таки слишком много людей тут хотели задать ему вопросы. Интересно, что и он по-прежнему готов был давать ответы.
Но все же не все к этому, как выяснилось, были готовы, и суд перенесли на 28 ноября.
Через несколько минут я увидел бывшего украинского президента сидящим в небольшой комнатке на втором этаже здания суда.
— Вы чего-то подобного, видимо, ожидали? — спросил я его.
— Я ожидал,— оживился он,— что будут провокации,— но я не ожидал, что настолько это будет… ну, прямолинейно и тупо, я бы сказал! Ведь сегодня всем понятно, кому выгодно было это сделать! Они просто раскрыли свое лицо!
Видимо, уже не в первый раз. Впрочем, и Виктор Янукович не скрывал своего и, как до этого судья, начинал говорить то, что ему положено:
— Все участники Майдана — это радикалы, которые совершали преступления, поджигали автобусы, выгоняли с автобусов людей, расстреливали возле автобусов… Те, которые занимались насилием и так далее…
Окончательно было понятно теперь, что именно он будет говорить на заседании суда. То же, что и раньше.
— Для них,— продолжил Виктор Янукович,— важно прежде всего заблокировать этот процесс! Это точно так, как ночью загорелся кабель на этой улице, которая находится рядом с судом… 7 тыс. метров… Полчаса не могли пожарных вызвать… Ждали какого-то разрешения от кого-то… Силовой кабель шел в зал суда…
Это он рассказывал, как готовились к видеоконференции в Киеве.
— Но у них это не получилось, и они решили не допустить подсудимых…
— А что, это разве не распространенная в Киеве забава — блокировать задержанных в СИЗО? — спросил я.— По-моему, многим досталась эта участь…
— При мне такого не было. Я таких случаев не помню,— пожал плечами Виктор Янукович.— Это дело чести нынешней власти! Они же сами выходцы с Майдана! И преступления, которые совершались, как они считают, совершались против Майдана, они же должны расследовать! Есть же две части: погибли участники Майдана и сотрудники правоохранительных органов. Так по поводу правоохранительных органов запрещено расследование законом. Ну где, в каком мире есть такие законы! Стреляли в одно и то же время с одних и тех же зданий, которые контролировались представителями Майдана! Как можно разорвать это следствие! И людей погибших!..
— Вы, видимо, готовились к этому заседанию? — спросил я.
— Я не выходил из этого процесса вообще,— сообщил Виктор Янукович.— Я постоянно встречался с людьми, которые, ну, можно сказать, покинули Украину, потому что там стало страшно жить!
— То есть с того времени, когда вы сами покинули Украину,— уточнил я.
Он усмотрел в этом намек:
— Я покинул Украину только 24 числа! (февраля 2014 года.— А. К.) — сказал, как предупредил, господин Янукович.— По одной простой причине! Я понимал, что если я сейчас подниму флаг войны, то будет огромное кровопролитие и вся страна будет втянута в гражданскую войну.
А, значит, не потому, что ему к этому времени уже никто не подчинялся.
— Вы помните, я в Ростове призвал их: не вздумайте лезть еще на Донбасс, потому что получите там! Но они как будто хотели мне все сделать вопреки и погнали в Донбасс танки, пушки, погнали армию…
По крайней мере он сейчас признал, что в событиях в Донецкой и Луганской областях и в пролившейся там крови есть и его заслуга. Ведь до сих пор как заклятие чаще всего повторял только одну фразу: «На мне крови нет».
— Вы готовились именно к этому заседанию? Как? — спросил я его.
— Вы увидите,— сказал господин Янукович,— я на следующем заседании (он надеется, что оно все-таки состоится.— А. К.) передам три тома, и уже заканчиваю четвертый том, расследованных доказательств преступлений на Майдане! Свидетели, очевидцы, журналисты…
— Вы вообще хорошо спите? — спросил я его.
— Это уже давно нет,— ответил, поколебавшись, он.
— И сколько уже так?
— Да все время,— пожал он плечами.— Как можно спокойно спать, когда гибнут люди? Столько несправедливости!
То есть он не понял мой вопрос.
— Стараюсь, когда есть возможность, хоть в дороге, хоть в машине закрыть глаза,— неожиданно продолжил он.— И сегодня ехал на заседание,— а я здесь, можно сказать, недалеко живу… Вышел из дому, специально попросил, чтобы никто не садился со мной в машину, кроме водителя, закрыл глаза и 15 минут дреманул! Трудно мне было ночью уснуть…
В это верилось.
Еще через несколько минут он говорил журналистам, которые с утра дежурили у здания областного суда, что министр внутренних дел Украины Арсен Аваков пообещал не дать Виктору Януковичу информационную площадку, и что, значит, министр внутренних дел не исполняет решений суда, и что вечером на «Росвертоле» он принял решение провести пресс-конференцию, и что он еще что-то скажет, потому что «мы с вами давно не встречались»… И что его еще услышат, хотят они этого или нет…
Невыспавшийся человек.
Через два с половиной часа Виктор Янукович дал пресс-конференцию в «Роствертоле»: там, где он встречался с журналистами впервые, после того как покинул Украину 24 февраля 2014 года.
Он рассказал, что главная его ошибка — в том, что он не дал приказ о введении чрезвычайного положения в Киеве тогда.
Он не хотел, по его словам, проливать кровь, а также не хотел гражданской войны. Еще позже он заявил, что и сейчас бы не отдал такой приказ. Таким образом, он признавался в ошибках, которые обязательно повторил бы. Да и как не повторить такую ошибку.
Адвокат господина Януковича пояснил, что связался с родственниками обвиняемых омоновцев: их даже не сажали в автозаки, чтобы отвезти в суд.
А вот это было похоже на правду.
Неожиданно Виктор Янукович набросился на журналистку украинского телеканала СТБ, которая всего-навсего спросила его, как он думает, что о нем напишут в учебниках истории. Очевидно, Виктор Янукович понимал, какой подтекст могла вложить в этот вопрос именно эта девушка. И господин Янукович заявил, что не будет потакать хозяевам этой девушки (она настаивала, что у нее нет хозяев; владельцем канала, по информации “Ъ”, является Виктор Пинчук), и говорил, что и она, и они не стоят того, чтобы говорить о них подробно, и что сам он будет держать ответ только перед своими внуками.
У господина Януковича время от времени сдавали, таким образом, нервы.
На вопрос, с чем он хотел бы обратиться к украинцам, Виктор Янукович, вздохнув, ответил, что президенту Петру Порошенко надо закончить войну, раз уж он ее начал, и отпустить солдат домой.
Так что он хоть наконец признал господина Порошенко президентом Украины вместо себя.